Тик-так-ты-дурак.
На незнакомом языке можно описать любое событие, твои глаза жадно смотрят на то, что никто и никогда больше не увидит. Зачем им эти слова — спроси!
Благоустройство мыслей требует от тебя того, что никто и никогда не найдет. Штиль, настоящий штиль между двух закрученных кусков кожи. Корабли стоят, стоят народы, стоят женщины и дети в очередях.
Выпускники этих школ учат новому, от которого невыносимо сладко пахнет нафталином и гнилью. Чистое небо, яркое солнце, давайте решим, не думая, этого солнца достоин только один человек. Тот, что найдет двухкомнатную квартиру недалеко от другой станции метро, которое утонуло в смеси пота, крови, флирта и счастливых людей победившего народа. Эти плоскости стен станут его последним пристанищем в гробовой тишине мегаполиса, в который все приехали на время, которого оказалось меньше, чем двенадцать секунд для прохождения пяти километров.
А пока что они стоят в очереди, звуковые волны поражают нас куда сильнее, но это сейчас, двенадцать. Конечно, я не звезда, зачем столько вспышек, из какой вы газеты? В студии нейтральные стены поменяли свой цвет на белый, ещё белее, на все цвета. Очередь сдвинулась на одного человека, сколько там ещё впереди? Одиннадцать?
Самые жгучие слезы не видны, слезы самообмана и предательства. Распухшие глаза, испуганная кошка и так аккуратно расставленные знаки препинания !,,.,?,,,!
Биомеханический крик счастья всех вокруг, я ещё не осознаю что это, но счастлив. Девять долгих месяцев шли ради этих секунд. Сколько у нас впереди прекрасных, грустных, счастливых, пустых мгновений! Целая пьяная и лежащая на боку бесконечность изменений.
Трижды счастливчик сидит на берегу пруда и есть ещё несколько глотков счастья о прошлом, когда на вы, когда планы, когда сетуешь на жару. Что держало это счастье — скрепленные листы бумаги с пометками на них, кто бы мог подумать.
Сам зверь одной рукой закрывает клетку, а другой берет последние, самые звонкие и нужные. Все должны, все обязаны, все во грехе. Машины уезжают одна за другой, теперь им ничего не грозит, очередь мирно движется вокруг клети, размахивая флагами и огнями.
Твои старания оправданы, в зачетной книжке сияет отлично, так держать, lets go, умопомрачительно, ключ от жизни, в которой уже сменили замки, но это позже, всё позже, ничего никогда сейчас. Этот праздник только для таких, как ты, огни в глазах над водой и хрустящая рубашка — всё уже высохло и не пахнет.
Долг? Бред! Труд, труд есть боль.
0:03 Дарлинг! Прости, пожалуйста, за это сообщение. Но оно закономерно, понимаешь? Нам было хорошо, но настало время идти дальше, это моя вина, прости!
Они должны решить, что делать, вариантов два и от этого зависит вся их дальнейшая жизнь, представляешь? Такой выбор даётся один раз, правильных ответов нет, Алиса, как проехать до кладбища?
Мы уже ниже, чем этот гул, но это определенно первый ряд в партере.
Гляди, очереди нет!
...
А на той станции метро безупречно одинокий человек слушает тишину в своей груди.